Здесь, на самом северо-восточном кончике Хоккайдо, страна заканчивается.

Сирэтоко – самое дикое место Японии. Поясню это на примере. Япония очень развитая страна. И во всей Японии есть ровно две самых диких и заброшенных точки на карте, два самых дальних медвежьих угла, где вообще не работают сотовые. При этом сотовая связь в Японии работает даже на вершине горы Фудзи, честно, я проверял. И только в двух местах вообще не работает никакая связь. Одно из них – как раз Сирэтоко. Второе – туалет в моей квартире.

Сирэтоко значит "конец земли" на языке белых индейцев Айну, которые населяли Хоккайдо до колонизации острова японцами в эпоху Мэйдзи. Наверное, у них было плохое зрение. Наш остров Кунашир отлично виден всего в 20 километрах от японского берега. Удивительно, но по этой границе нет никакого регулярного транспорта. Попасть можно только вплавь или зимой пешком по льду, когда Охотское море замерзает. От щедрот российского правительства японцам виза на Кунашир не нужна.

Но возможно дело тут в том, что последние триста с чем-то квадратных километров полуострова Сирэтоко, с которых и открывается этот вид на Кунашир, так никогда и не были колонизированы людьми. За последней границей двух японских городков Сяри и Раусу нет автомобильных дорог, сотовой связи, человеческого жилья и указателей. Там настоящий медвежий угол – последнее прибежище огромных бурых японских медведей эдзо, которых японцы называют хигума, последнее место, где их пока никто не трогает. Как талантливо указывает википедия – на весь полуостров Сирэтоко есть только один автомат с пивом. Да, на все 386 квадратных километров. И несмотря на это главное туристическая компания Сирэтоко называется, и это чистая правда, буквально "sot". Siretoko original tours, да.

От этой поездки я ждал очень многого, и, конечно, немного зря. Ни одного из примерно 200 медведей, населяющих полуостров с самой высокой плотностью медведей в мире (примерно по одному на каждые три квадратных километра) я так и не встретил. Японцы очень боятся медведей. Они, конечно, много чего боятся, в аэропорту Саппоро я даже увидел табличку "Beware of the stairs" у окончания эскалатора, но медведи – это особенно страшно. Японские газеты никогда не забывают выразить общую логику: "климат меняется, у медведей становится меньше еды, им приходится спускаться с гор за человеческим мусором, придётся медведей уничтожить". Ничего не поделаешь, это не мы виноваты, это глобальное потепление. За весь прошлый год мишки убили трёх японцев. Японцы за тот же отчётный период отстрелили около половины всего оставшегося медвежьего населения.

Коллега на работе проводила, как в последний путь, замечанием: "Раз ты русский, то, может, медведи тебя и не тронут, все-таки это твой национальный зверь". Чем, кстати, проявила недюжинный интеллект и неочевидный в таких случаях отход от стереотипов: большинство японок уверены, что на самом деле русский национальный зверь – Чебурашка. Это, правда, статистика по Токио. На Хоккайдо у русских в японских глазах значительно менее нежный имидж. Не любят, конечно. Но указатели на русском всё-таки сделали.

Каждого входящего в национальный парк инструктируют: шуметь, звенеть колокольчиками, держаться группой, не ходить утром и ночью, не ходить в тумане, увидев медведя, не пытаться погладить или покормить, а медленно отходить назад. Здесь выдают баллончики с ядовитым газом против медведя, и в каждом туристическом центре висят плакаты с симулированной на компьютере картинкой медведя, поедающего труп лежащего на земле туриста. Догадались, почему картинка симулирована? Правильно, за всю известную историю на Сирэтоко ни разу не было случая нападения медведя на человека. А обратно, конечно, бывает – мясо медведя у японцев считается деликатесом.

Увы, Сирэтоко очень популярное место. На границе парка стоят рядами огромные страшно ржавые бетонные отели и один за другим строятся новые. Есть такой популярный список "Сто самых известных гор". В парке находится сразу две из списка. Это на самом деле тот ещё цирк – японские старички толпами ходят на каждую "популярную" гору, вытаптывая там всё подряд. Они приезжают автобусами и ходят группами по паре сотен человек с гидом. Организованные туры по дикой природе. И гид, и старички одеты в такое обмундирование и опрысканы такими аэрозолями, что их можно спускать в жерло вулкана. При этом они ходят только по протоптанным тропинкам у самой границы парка. Дальше просто попасть очень сложно. Всюду всё закрыто. Тут не за одного человека, конечно, боятся; они бояться, что если хоть кого-то поцарапает медведь, то весь туризм загнётся. Одна радость, что в это время на горах, которым не повезло попасть в список ста лучших, зарастают последние тропинки и появляются свои новые медведи.

Самое доступное и популярное место для посещения в Сирэтоко – "пять озёр". Вероятно, очень красивое природное место. Увы, к нему построили дорогу для туристических автобусов, из пяти озёр открыто только два (остальные закрыты из-за того, что там заметили медведей), и по дорожкам вдоль этих двух озёр идут непрерывно такие группы туристов, что толпа уже не меньше, чем на перекрестке Сибуя в час-пик. Школьные автобусы подходят один за одним. А школьники, как известно, и так не самые тихие люди, а этим ещё и навесили колокольчиков и объяснили о необходимости непрерывно шуметь и петь, чтобы отпугивать медведя. От этого, я думаю, медведи уже и на соседнем Кунашире в своих берлогах трясутся. Посмотрели мы на это всё и рассудили, что табличка с красным знаком "стоп" и надписью "bear alert – keep out", висящая на заборе из колючей проволоки под током, это скорее дружеский совет, чем строгое запрещение. В парке вообще есть ровно два уровня табличек "bear alert" и "active bear zone": первое – это ходить нельзя совсем, а второе, ходить ещё можно, но собралось менее тысячи человек на каждый квадратный метр и им страшно остаться в одиночестве. Мы подождали пока все отвернулись и перепрыгнули через забор. Благодаря чему насладились оставшимися тремя озёрами в счастливой компании пары оленей и недовольной серой белки, которая посмотрела на нас с таким выражением глазок, будто бы это она лично повесила медвежью табличку, надеясь остаться в одиночестве, и теперь мы испортили все её планы.

На этом места, куда можно пойти, и кончились. На гору Ио не пускают, потому как она активный вулкан и выделяет ядовитый газ. Тропинки внизу перекрыты из-за опасности медведя, а тропинки выше не рекомендованы для посещения потому что там муравьи. Нет, японцы не боятся муравьёв. Они маленькие. Но у них есть теория, что медведь любит есть муравейники и потому может появиться неожиданно около них, даже если там лично не живёт. Ну и, наконец, кораблик тоже стоял только на пристани. Летом это горе-судно называется прогулочный корабль Аврора, а зимой – ледокол "Аврора". Оно так называется потому, что летом оно не ходит в море, только если ветер слишком сильный. А зимой этот ледокол не ходит в море, только если подморозило и лёд слишком толстый. Очень надёжное судно, как раз для Охотского моря – самой южной точки мира, где море зимой замерзает, благодаря льду-путешественнику из реки Амур.

Но вот на водопад Камуйвакка очень хотелось. Камуйвакка на языке айну значит – река богов. К реке проложена 11-километровая дорога через лес, после которой надо полчаса идти по дну серной реки до горячего водопада. Причём чем ближе к водопаду, тем вода становится теплее. Говорят. Верхний самый горячий водопад запрещен для посещения из-за падающих с него камней. Хождением по реке тоже пугают все японские путеводители – легко поскользнуться, поцарапаться, от серы рана будет болеть, а скорой помощи и сотовой связи нет. Но русского человека то этим не испугаешь, конечно. Увы, и сама 11-километровая дорога тоже была закрыта для машин, велосипедов и людей до пятницы тринадцатого. Они там какой-то ремонт делают и хотят пустить по ней к водопаду туристические автобусы.

Мы, конечно, подумали, что мы - самые хитрые, и это даже хорошо, что дорога пока закрыта на ремонт. Потому что когда через неделю они пустят автобус и повезут туда по сотни старушек в шапочках каждые 10 минут, то купание в горячем водопаде – это будет уже не то. Основательно подготовились, купив специальные тапки для хождения по воде и упаковав рюкзаки мы легли спать рано. Рассудив, что в воскресенье сторожить дорогу с утра пораньше, наверное, никто не будет, на следующий день взяли такси в 5 утра, доехали до дороги и пошли по ней пешком. Как же. В 6:30 по дороге понеслись машины рабочих. Мы решили играть в Фродо и назгулов и стали идти как можно тише, прыгая в траву у обочины при звуках приближающейся машины. Между прочим, очень интересно. Прыгаешь на обочину, а там на тебя смотрит флегматичный барсук с таким видом, будто он думает, что гайдзины уже совсем с ума сошли – по норам прячутся. Или лисица убегает, помахивая своим совершенно волшебным хвостом. То есть в высокой, выше человеческого роста траве в лесу тоже много всего интересного живёт. Так, стараясь не шуметь, прислушиваясь заранее к шуму машин и бросаясь на обочину по каждому поводу, мы прошли примерно 10 километров.

Тут я, конечно, не верно оценил, как японцы строят. Это все знают. Один копает – пять человек стоят с палочками и переводят через дорогу. То, что дорога в лесу и закрыта для людей и машин, и там вообще никого нет (или не должно быть) в то время как идёт стройка и всё будет закончено до того, как движение будет разрешено, на работу этой системы, оказывается, не влияет. То есть даже число переводителей через дорогу даже не сокращено до четырёх, а за нужные промежутки на дороге расставили указатели "дорожные работы". В конце несколько рабочих пилили какие-то деревья у обочины, и примерно впятеро большее число "переводителей через дорогу" стояли, от скуки помахивая палочками. Ну и тут мы приходим. Наконец-то. Материал для работы! Развернули, конечно. "Bear! Dangerous! Go back! Quickly!". Обойти их по лесу оказалось дохлым номером. Я видел, как в лесу идёт олень. Он просто просачивается между деревьями – ветки скрипят, но сразу закрываются за ним. А я так не умею. С большим мучением за несколько минут получается пройти всего метров 100.

Нет, конечно, место замечательное и совершенно не зря включено в список мирового природного достояния ЮНЕСКО. Лес такой живой, каким я не видел леса никогда. В каждом движении, в каждой тени кто-то есть. На каждом кусочке мокрой земли – вереницы следов. Лисы, барсуки, белки, олени. Оленей увидеть совсем не проблема. Их там несколько тысяч живёт. И людей они, конечно, тоже боятся (японские путеводители по этим местам начинаются с описания, какие вкусные сосиски из оленьего мяса можно купить в любом магазине на границе парка), но в целом они знают, что большинство людей их просто хочет сфотографировать. Зато медведь (кума) ест оленя (сика), но боится человека. Поэтому сика любят пастись недалеко от людей, а местные жители наоборот смотрят на оленей. Если сика рядом, значит всё в порядке и кума где-то далеко.

И, конечно, на Хоккайдо совершенно замечательная погода. Среднегодовая температура в этих местах всего 5 градусов. В Токио жарко и сезон дождей, в магазинах продают химические охладители тела (кладёшь под мышку и полчаса держится всего 15 градусов), а тут и днём солнце прогревает всего до тех же 15. В низинах растут высокие берёзы, а на вершине крошечные сосны с полными орехов шишками, среди которых непрерывно бегают деловитые бурундуки. Снега на вершине нет. Даже зимой, когда внизу в берлогах рождаются маленькие мишки, на вершине снега почти нет – очень ветер сильный. Зато на средней высоте и сейчас приходится километры по снегу карабкаться. Так хорошо – хоть на лыжах катайся.

Наигравшись в Фродо и Назгулов пришла пора поиграть в Фродо на Ородруине. С вулканами в Японии, проблем, конечно, нет нигде. Что хорошо, японцы всё начинают очень рано – а гайдзины поздно, и когда мы только начали лезть на Раусу-дакэ (1661), все японцы уже с неё слезали, оставляя нас на горе одних. В другой день точно тем же методом мы остались в одиночестве у высокогорного озера Раусу-ко. Один недостаток. Вечером уже никак не вернуться, автобусы тоже рано перестают ходить. У подножия горы Раусу-дакэ мы помылись в лесном источнике Иваобецу и нашли неподалёку отель, из которого попросили вызвать такси. Чем мне нравятся японские такси – они хоть и очень дорогие, но когда едешь далеко, то водитель всегда жалеет и через некоторое время просто выключает счётчик. Но вот у озера Раусу-ко нам уже так не повезло. До дороги мы, конечно, дошли, но вызвать такси никакой возможности не было. Пришлось мне в первый раз в жизни авто-стопить. Подвёз нас до города (хотя ему туда было не нужно) японский рейнджер. Он рассказывал, как ходит внутрь гор, к медведям, зимой и летом.
- Внутри очень красиво, - сказал он, - но чтобы попасть туда, нужно очень большое умение.
- Я уже догадался, - ответил я.

***

И немножко о пути. Пути в Японии всегда того стоят. Очень неожиданные вещи на пути, бывает, встречаются. Например, по старой дороге Накасэндо между Цумаго и Магомэ была указана на карте некая знаменитая статуя богини любви Бензайтен рядом с некой красивой сакурой. Ну, подошли мы, так сакура так себе (летом не цветёт, ничего необычного), богиня тоже небольшая, зато перед ней целый ряд деревянных фаллосов, ни на какой карте почему-то не указанных.

Так вот за два месяца уже никаких прямых самолётных билетов в близкие аэропорты не было и пришлось вылететь из Токио в пятницу вечером до Саппоро. Потом сели на ночной поезд, который всю ночь медленно катился до Сяри. На скоростном японском поезде синкансене все ездили и по много раз. А вот ночной поезд я попробовал впервые. Средняя скорость всего 40 км в час, только плацкарт или сидячие места, очень медленно и тесно. Зато дороже не только синкансена, но и даже самолёта на то же самое расстояние (видимо, цена рассчитана как цена обычной электрички + цена экспресса + плюс примерно цена бизнес отеля на ночь). Спят на полках, закрытых занавесками, служащие выдают постельное бельё и кимоно-юкату. В целом здорово, но не понятно зачем.

Среди японцев любовь к поездам так популярна, что злые языки (это я имею в виду свой язык) говорят, что японская железнодорожная компания вообще может не заниматься перевозками. При том, что вход на платформу стоит денег даже не для пассажиров, - есть специальный "билет на платформу", который необходимо купить, если хочешь просто постоять рядом с поездами, но никуда не ехать, - в это несложно поверить. Очень часто в своих путешествиях я вижу людей, стоящих на изготовке с фотоаппаратами у переднего края платформы, ожидая прибытия очередного поезда. И это совершенно точно не один человек, потому что зачастую стоят сразу много людей, и многие из них со штативами, а перемещаться со скоростью света со станции на станцию, чтобы быть на каждой, может и под силу супермену, но только если при этом не надо еще собирать штатив (по себе знаю). То есть масштабы увлечения просто огромны.

Эти люди называются "тецудо отаку" - отаку железных дорог. Кто-то просто фотографирует поезда для своих блогов. Кто-то ставит целью следить за расписанием и проверять секунды. Кто-то коллекционирует всё имеющее отношение к поездам – фотографии табличек с названиями платформ, номера поездов или даже просто кольца в вагонах, за которые держатся стоящие пассажиры. Некоторые из них и профессионалы – сотрудники журналов для "тецудо отаку". В Японии мало более важных (как они сами про себя считают) людей. Поэтому те, кто смеётся над железнодорожными отаку, называют их "теттян". В японском языке "-тян" уменьшительно-ласкательный суффикс, приставляемый к именам маленьких детей. "Тецу" - краткая форма слова "тецудо" - железная дорога. Но если написать последнюю букву "цу" маленькой, то по правилам японского языка следующая буква удваивается, превращая самых серьёзных в Японии японцев в смешных "теттян"-ов.

Так как я не понимаю, зачем ещё ездить на ночных поездах при таких на них ценах, кроме как ради их коллекционирования, то подозреваю, что всю ночь ехал с целой толпой теттян-ов. Места были заняты все.

Обратный путь, не смотря на небольшую простуду, был чуть лучше. Отметил, что большая аптека на Хоккайдо называется "The Real Drug", а аптека в аэропорту Токио - "Airport Drug". Самолёт JAL до Саппоро, и потом снова самолётом ANA до Токио. И, конечно, не мог пропустить своего шанса на просвещение по пути – посещения музеев. Например, довольно интересный "Музей Северных Народов" гордится выставкой кишок тюленей. Как каждый музей в Японии, "Музей Льда" в Абасири тоже скорее является сувенирным магазином-переростком, чем музеем. Состоит он из трёх этажей сувениров и одной большой морозильной камеры -18, в которой хранится амурский лёд из Охотского моря. Очень интересно. Заходишь в камеру с мокрым полотенцем, а когда выходишь – оно уже замёрзло.

Ну, конечно, по пути я не мог не побывать в тюрьме. Нет, не за нарушение медвежьих границ. Музей тюрьмы в Абасири – это довольно интересно. Здесь стоит и до сих пор действует самый первый японский концлагерь. До революции Мэйдзи в Японии вообще не было тюрем. Просто наказание всегда одно было – смертная казнь. Научившись у европейцев толерантности, японцы решили построить первую тюрьму. Но, конечно, тратить денег на преступников им в голову не пришло. В тяжелом климате Абасири заключенные должны были непрерывно работать, растя рис, бобы, картошку и пшено, производя ткани, уголь и лес. Снаружи – ничего, в тюрьме был создан полный цикл внутреннего обеспечения всем. А если заключенный был политическим, то ему и отопления в камере было не положено, всяко экономия при -20 градусах зимой.

Сейчас при действующей тюрьме можно одеться в оранжевый халат заключенного, сфотографироваться на память за решёткой в камере и всего за 500 йен пообедать настоящим тюремным обедом. И главное, только здесь можно было добыть совершенно замечательные сувениры из путешествия – использованные гильзы на брелки и тюремные сладости. Очень невкусно, но смысл отнюдь не в этом. Уникальную экосистему Сирэтоко, в которой рыба, рождающая в реках на полуострове, выплывает на несколько лет в охотское море для взросления и потом снова возвращается на остров, обеспечивая рыбный рацион столь большому числу медведей, японский путеводитель описал кратко так: добрые рыбки возвращаются счастливые домой с подарками из своего морского путешествия для медведей. Знаем мы эти подарки, съедят. Вот и я отдал на работе. Вот, вам омияге, вернулся из краткого заключения.

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат