"Кто ни разу не бывал на вершине горы Фудзи – тот дурак. Кто побывал на вершине горы Фудзи дважды – тот дважды дурак." Так гласит японская пословица, и на самом деле это верно для любой горы. Я уже однажды был на вершине горы Сиранэ. Хорошая гора, вулкан. В Японии есть много мест с одними и теми же названиями. Как у нас улицы Ленина, так и у японцев каждый раз, когда из земли вырываются кипящие столбы ядовитых гейзеров, такое место получает название "Дзикокудани", что значит "Адская долина". А когда минералы в почве раскрашивают воду болот в разные необычные цвета, это, вслед за знаменитой цепочкой разноцветных болот Айзу, называется "Госикинума" - "Пятицветные болота". Да что там говорить, одних гор с названием Сиранэ в Японии – целых три штуки. И я бы мог, для разнообразия, сходить второй раз хотя бы на другую Сиранэ. Но я пошёл на ту же самую Никко-Сиранэ, потому что она – единственная из гор Сиранэ, в старом кратере которой разлилось знаменитейшее болото "Госикинума". Пятицветное. Но в одном лице. А в прошлый раз, когда я добрался до вершины Сиранэ, там шёл такой проливной дождь и туман, что не то что пятицветного болота в кратере, своих ног видно не было.

В этот раз мы решили увидеть это болото уж наверняка. Японская народная теория гласила, что первые несколько дней после конца сезона дождей должны быть обязательно солнечными. Несколько раз откладывали, если прогноз погоды на выходные показывал дождь или даже просто облачность. Наконец теория, прогноз и практика (солнце на небе) совпали. Так как прогноз погоды в Японии предсказывается на значительно меньшее число дней, чем надо заказывать отель на выходные, а уверенности в походе сознательно не было, то мы решили успеть за один день. Знакомый моего знакомого, японец, который, как говорят, такой же человеконенавистник как я (что не удивительно – он работает учителем в школе) и, соответственно, знает самые тяжелые и неудобные пути на горы, по которым никакие нормальные люди больше не ходят, нарисовал нам от руки карту, как забраться на Сиранэ от деревни Юмото. Это был тот же человек, который посоветовал путь на Нёхо. Высота горы Никко-Сиранэ – 2678 метров. Нормальные люди забираются на неё, как мы в прошлый раз, со стороны склона Малнума в префектуре Гунма, где подъём начинается с 2000 метров. Пути со склона Юмото в префектуре Тотиги большинство путеводителей вообще не указывают, а те, кто упоминают его, то только чтобы сказать, что подниматься там ни в коем случае не надо, потому что подъем там крайне опасный. Начало подъема там находится на высоте 1460 метров. И путь в целом довольно короткий. Дело в том, что этим склоном Сиранэ над Юмото нависает почти вертикальной стеной. Учитель написал, что подняться и спуститься можно за 6 часов.

Лёг в час, в четыре проснулся, в десять уже был у подножия. Деревня Юмото – красивое место с очень любимым мной серным онсэном. Светило яркое солнышко, на небе было ни тучки, и я бодро полез вверх. Налегке, взяв с собой только три карамельки в форме Микки-Мауса, которые я купил год назад, но они оказались такие невкусные, что я их никак не мог доесть, и литровую бутылку воды. Расчёт был на то, что пролазив пару тысяч метров без обеда я съем любую карамельку, а спуститься успею к 16 часам, где и поужинаю в моем любимом (и единственном) ресторане в этой деревне, помоюсь в горячем источнике, отдохну, и сяду на последний автобус до Никко, чтобы вернуться в Токио. Всё было просто замечательно.

По человеконенавистнической тропинке действительно никто не шёл. И мне сразу стало понятно почему. На вершинах японских гор часто бывает, что перед самой вершиной последние метров 100 приходится вверх карабкаться по камням буквально подтягиваясь на руках, пологого склона уже нет. Тут такого не было. Тут это началось с самого начала. Сама тропинка – просто скользкий след, промытый тающим снегом. Ровно, почти без поворотов, почти вертикально вверх. Путь короткий. Но очень медленный. Особенно учитывая, что и эта тропинка частично завалена стволами упавших деревьев.

Я придумал новую игру. "Виртуальный грибник". Выбираем сорт гриба. Ищем его в лесу. Фотографируем. Но не срезаем. Достоинств много. Тот же азарт. Но не нужна корзинка. На одну флешку влезает больше грибов, чем в целый рюкзак. И можно виртуально накормить буквально тысячи людей. Самое интересное, что когда я показал свою виртуальную коллекцию подберёзовиков другу, он не то, что не обрадовался, как я ожидал, а наоборот чуть меня не убил, и как будто бы так голодным и злым остался. Берёзы в Японии бывают двух сортов: белые, как в России, и красные. И хотя берёзы на склоне Сиранэ все как раз красные, но подберёзовики под ними оказались ну буквально как наши. Целыми полянками растут. Только под углом.

Через три часа я в результате был только на горе Госикияма (2379 метров), взглянул на знаменитое пятицветное болото, начал спускаться к озеру Мидагайкэ, подошёл к подножию собственно пока Сиранэ, и тут пошёл проливной дождь. Ну не возвращаться же? От влаги стало нечем дышать и тяжело идти. Не то что пятицветного болота в кратере, своих ног видно не было. Да, ровно как в прошлый раз. В результате на Сиранэ (2678 метров) мы были только через четыре часа, людей там никого не было, видно тоже ничего не было, нарисованная от руки карта промокла. Мои шансы отдохнуть от всех этих мучений в онсэне стремительно уменьшались. Ну что же, подумал я, быстро куплю в Юмото хоть каких-нибудь конфет, и сяду на последний автобус. Около часа скитаний в дожде ушло на попытки найти путь на другую сторону, после чего, так и не найдя правильного пути, пришлось снова спускаться 2 километра вниз до Мидагайкэ. Откуда нашёлся путь внутрь кратера, который мы пересекли по кромке пятицветного болота, только чтобы снова забраться уже на третью гору – Мае-Сиранэ (2373 метра).

Так даже лучше, подумал я. Конечно, я не заказывал отеля и время суббота, но все-таки вся деревня состоит из одних отелей. Там их двадцать штук. Ужином, конечно, меня не покормят, но есть ресторан. И хоть в одном отеле да найдется место. Всё-таки отдохнуть ночь после такого похода значительно приятнее, чем ехать много часов в Токио. Опять же, я очень люблю онсэн. Еле-еле мы спустились уже в полной темноте, около 8 вечера, через полчаса после последнего автобуса. Дождь кончился, но по скользкой вертикальной тропинке без фонарика в темноте всё равно было не просто. Не ожидая засады, я вышел на центральную площадь деревни. Чтобы увидеть ровно 50 стоящих в ряд школьных автобусов. Детей привезли на онсэновую экскурсию.

Крошечная деревушка дрожала от топота детей. Дети пугали друг друга, визжа на болоте, жгли костры, пускали фейерверки и бегали от отеля к отелю. В каждом отеле в каждой комнате горел свет, и детские матрасы были уложены на пол штабелями, по десять человек на комнату. Естественно, в каждом отеле нам разводили руками: "мест нет". Я встал на пороге крайнего отеля и пожаловался хозяйке на жизнь.
- Ошибся со временем, - сказал я, - Автобус последний пропустил.
- Детей привезли, - ответила бабушка, - Сейчас позвоню, может где-то места остались.
Она обзвонила один за одним все отели Юмото и в каждом сказали "нет".
- Может внизу, на Тюзёндзико, или в Никко что-нибудь осталось? – спросил я жалким голосом про соседнюю деревню и город. Мне бы такси…
- Дорого будет, - сказала бабушка.
- Ну что же поделать, пусть дорого, позвоните мне на станцию такси, пожалуйста.
Бабушка позвонила в несколько таксопарков соседних городов, и каждый по очереди отказался ехать после 8 по тёмной дороге в горы.
- Ну, я тогда пешком, - сказал я, чтобы уйти и перестать мучить бабушку.
- Так далеко, не дойдешь, - сказала бабушка, не понимая моей мысли.
- Так я знаю, что не дойду. Но не мешать же вам. Извините.
К гостям в гостиницах гостеприимны постольку поскольку. Конечно, могли бы, может, мне хоть дать посидеть на коврике в гостиной. Или покормить. Или отвезти. У них же обязательно есть свой микроавтобус. Но была суббота. Вечер. Все устали. И чего уж мучить хороших людей.

Сначала мне всё показалось не таким уж мрачным. Конец июля, вроде пока тепло. Схожу в онсэн, поем, потом буду гулять, ожидая утра. Но сначала, конечно, надо бы успеть в ресторан, пока не закрылся. Я подошёл к ресторану как раз в тот момент, когда хозяйка закрывала дверь на замок. Публичный онсэн тоже работал до восьми. Ну ладно, подумал я, хорошо хоть в этой деревне есть бесплатный ножной онсэн под открытым небом, хоть там ноги погрею, подумал я. В бесплатном ножном онсэне выключили свет и повесили табличку "закрыто". Но, когда и автомат с газировкой отказался принять мою мятую тысячу йен, я понял, что богу Сиранэ я чем-то очень не понравился.

Конечно, на вершине Сиранэ было маленький домик-укрытие от чрезвычайных ситуаций, но подняться ночью на гору ещё один раз – это было бы слишком. Думаю, что из всех японских бомжей я был первым, решившим переночевать именно на скамейке на берегу живописного горного озера на высоте 1460 метров. Удачнее места не нашлось. За спиной светили огнями окон негостеприимные гостиницы, а температура начала резко падать. Оказывается ночью в горах в одних шортах, майке и кепке – очень холодно. И даже если обняться с банкой горячего чая из побежденного автомата, всё равно колотит озноб. Я уж думал вернуться на центральную площадь и умереть под окнами какого-нибудь самого дорогого отеля им назло, но потом мне пришла идея получше – это же онсэнное место – я выкопал себе из болота небольшой дикий онсэн на берегу озера, снял ботинки и попытался коснуться его ногами. Стало лучше, но это же кипяток. А как его как-то разбавить в темноте не понятно. Снаружи – холодно. Несколько миллиметров у воды – невыносимо жарко, что даже коснуться нельзя. И все время в траве и деревьях копошатся какие-то дикие звери. Олени и обезьяны, судя по крикам. Я, конечно, не боюсь. Но, судя по всему, им очень мешаю своим присутствием. Где-то до двух утра я так досидел, и снова решил, что так дальше жить нельзя.

Мне очень стыдно. На бесплатном ножном онсэне было написано "закрыто" и "запрещено пользоваться онсэном после закрытия". Я решил не нарушать правила. Я открыл онсэн. Просто снял табличку закрыто и всё. Хотя бы стало можно опустить ноги в горячую воду. Надоил автомат на ещё один десяток горячих банок чая, сел пытаясь не заснуть. К счастью у меня с собой было. В смысле был интернет, пара мультиков, седьмой Гарри Поттер и запасная батарейка. Отвечал на комменты, болтал по телефону akinakatana, который почему-то в три часа ночи в субботу возвращался домой с работы, и в целом пытался не заснуть. Честно говоря, я боялся заснуть. Во-первых, утром будет неудобно. Во-вторых, край воды очень скользкий и страшно свалиться в онсэн и промокнуть. В третьих, онсэн тут же сильно ядовитый и воняет серой. Конечно, от него тепло. Особенно когда ветер с дымом дует в нужную сторону. Но отравиться вулканическим газом, заснуть и свариться одновременно не показалось мне самым лёгким способом умереть.

В Японии такое называется rotenburo tsuki kyakushitsu – комната с онсэном. Это считается самым шикарным и дорогим способом отдохнуть из всех возможных. Ночь в такой комнате в отеле стоит обычно около 600 долларов с человека, и поэтому у меня никогда до этого не было такой шикарной ночи. Теперь у меня было всё это бесплатно. Правда, онсэн был ножной. И под открытым небом. И с вулканическим ядом. И из еды всего три карамельки, да и те 10 часов назад. И вторая батарейка кончилась к 4 утра, прервав связь с интернетом. Нет в жизни счастья!

В 4.30 начало светать. Пока японцы не проснулись и не начали копошиться, я обратно закрыл ножной онсэн и пошёл вниз. Мимо озера Юноко, вниз по водопаду Юдаки, вдоль речки Югава и через всё болото Сендзёгахара. За стеной горы Нантай вставало утреннее солнце, просыпались болотные цветы и первые три болотных старичка в пять утра стоящие наизготове с гигантскими фотоаппаратами на штативах, ещё большего, чем обычный японский, размера. К семи утра я спустился уже мимо водопада Рьюзу до озера Тюзендзико, где меня и догнал первый автобус. В Токио уезжать не так уж и хотелось. Я теперь и так в лесу жить могу, у меня и опыт есть.

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат